Интервью с христианским писателем Алексеем Декань

 

C Алексеем Деканем я знаком не так давно. И это, похоже, один из тех случаев, когда дружба рождается в зрелом возрасте и из общих интересов. В данном случае это - писательство.

 

Алексей Декань  согласился поделиться и рассказать, какой путь он прошел для того, чтобы стать писателем. Рассказывает о том, почему пробует себя в фентези, откуда приходят идеи.  А также советует, какие книги точно стоит прочитать, если вы стремитесь к тому же. 


DSCN8125


 



Почему мы выбрали Алексея?

  1. Он пишет книги последние 3 года.
  2. Он писатель, который издается.
  3. Он отец двоих прекрасных детей и муж чудесной жены.
  4. Он заядлый путешественник и любитель Испании. Путешествовал в Египте, Венгрии, Греции, Турции, Испании. Пишет о том, что сам видел и знает.
  5. Кроме писательства, Алексей  уже 15 лет играет на гитаре, из них 10 лет играл в прославлении церкви.
  6. Работает дизайнером более 15 лет. В веб дизайне, принт, корпоративный стиль, работал с 3Д, пром дизайн, интерьер, концептдизайн, анимация, мультипликация. (Творческий человек – творческий во всем).

А теперь, в бой.

В первую очередь человек должен быть христианином. Точка. А потом уже писателем!

- Расскажи коротко о себе.

- Мне 31. 12 лет живу с женой и двумя сыновьями в Харькове. Пришел к Богу в 2000 г. Когда еще жил в Полтаве.Мне было 17. Просто начал читать Новый Завет. На следующий день я просто пошел на домашнюю группу в церковь.  Там был Слава Бондарьков (известный певец из Киева и ведущий на «Світле радіо»). Просто, без многословной проповеди он ткнул пальцем в стих из Евангелия от Иоанна 14 глава – где Иисус говорит, что «Я – Путь, Истина и Жизнь, и никто не приходит к Отцу, как через Меня». Шагая вечером домой, я просто размышлял над этим писанием. Придя домой я уже имел мир с Богом в своем сердце. У Бога все просто.

Семья - главная ценность в жизни

Семья – главная ценность в жизни

Через пару лет я начал ездить каждое воскресенье в Харьков помогать вести прославление в новой церкви. Затем мне предложили переехать миссионером, и около 10 лет я занимался служением и прославлением в церкви. Там и познакомился с моей будущей женой, она тоже была миссионером, приехала в Харьков из Киева.

- Почему начал писать, и как начал писать?

- Почему начал писать – это довольно таки глубокий вопрос, а вот как и когда – на эти вопросы я могу более конкретно ответить. Писать я начал еще до того, как  полюбил чтение. Первый рассказ я написал где-то в десятилетнем возрасте, я его выгодно обменял в классе однокласснику на какие-то фантики. Даже был какой-то аукцион, детвора хотела перекупить этот рассказ. Потом я этот рассказ переписал по памяти, так что я был в выигрыше. С того момента я начал понимать, что литература – это интересное и выгодное дело. Пришел какой-то момент, и я начал читать намного больше, полюбил литературу. В подростковом возрасте у меня накопилась большая гора рукописей, незаконченных романов, сборников стихов, рассказов. В основном все это было депрессивное, подростковое. И я стеснялся все это показывать на публику. Я писал в основном для себя. Писал, смотрел, читал, но никому это не показывал. У меня очень хромала грамматика, и даже в школе, когда я пытался написать красочные сочинения, то меня обвиняли в плагиате, т.к. если хромает грамматика, то у тебя не может быть воображения. Вот я жил в такой атмосфере.

В какой-то момент в возрасте 15 лет я как бы посмотрел в будущее, я часто так делал, передавал привет себе взрослому. И я понял, что буду писать и издаваться с 30 лет. А до этого времени можно расслабиться. Так и случилось, в 29 лет я перехватил это послание от себя малолетнего и принялся за роман Силуэты. До моего 30ти летия рукопись была готова, книга издана. То есть, я исполнил ту цель, которую поставил себе еще в детстве.

"Писать я начал еще до того, как полюбил чтение".

“Писать я начал еще до того, как полюбил чтение”.

Но до этого  я полностью был поглощен служением в церкви  и в какой-то момент принял решение выбросить все свои старые рукописи. Они были как якорь для меня, а на тот момент я хотел двигаться вперед. Позже я иногда с грустью вспоминаю о тех рукописях. Но никогда не жалею о своем решении. Те вещи были сырыми, наивными, грубыми.

Одна из выброшенных рукописей содержала первые главы романа Сокол. Когда я решил вернуться к этой идее,  то разумеется у меня уже был некий житейский опыт, понимание устройства вещей, вера. Но первые главы я восстановил практически без изменений из памяти.

- Может ли христианин и писатель быть в одном «флаконе»? И если да, то можно ли служить творчеством и как конкретно? (Чтобы это не было приторно)

-  Да, творчество не должно быть приторным, я согласен. Кто такой писатель-христианин? Я много размышлял об этом. Есть писатель-христианин, певец-христианин, актер-христианин…И это говорит о человеке в первую очередь, кем он является. То есть мы видим, что он – писатель, но и христианин…Если честно, мне отвратительны такие клише, как «христианский писатель» или «христианская рок-группа»…то есть когда кто-то так говорит, то он буквально имеем в виду, что  воспринимает свою аудиторию, как рынок сбыта: «т.е. я – христианский музыкант, работаю на христианскую аудиторию и поэтому вы обязаны приобретать мой продукт». На самом деле это не всегда качественный продукт, и не всегда человек, который предлагает этот продукт, сам посвященный христианин. Например, разные западные рок-группы, их альбомы раскупаются в церквях, но лидеры групп живут в блуде или еще в каком-то грехе. Просто они нашли рынок, и они работают на этот рынок. В первую очередь человек должен быть христианином. Точка. А потом уже писателем, актером, плотником…Если я – христианин, то в этой книге, которую я пишу, я так или иначе буду вкладывать часть своей веры, даже если я не буду специально это делать, целенаправленно, моя вера, убеждения будут присутствовать в тексте.

- По сути, не обязательно евангелизировать, просто «соленый» продукт давать (То, что имел в виду Иисус, говоря “Вы – соль земли” Матф 5:13)?

- Ты все равно будешь евангелизировать, но ты не будешь использовать клише, загонять себя в рамки, прибегать к одним и тем же литературным приемам и сюжетным поворотам.


- Своим творчеством можно служить, но на первом месте стоит твоя личная жизнь и хождение перед Богом, и таким образом ты автоматически евангелизируешь.

- Можешь говорить на встречах с читателями, можешь говорить с аудиторией непосредственно через текст,  есть еще много способов, как ты можешь это делать. Но нужно понимать, что писатель христианин это не тот человек, который только работает на христианскую аудиторию, ты работаешь для людей в первую очередь. Я убежден, что христианская литература должна быть адресована именно читателю, а это все люди живущие на планете земля. Человек берет книгу, читает и что-то принимает от этой книги.

Меня когда-то ободрил один пастор. Он прочел мою книгу, и я спросил: «Вам понравилась книга?», – он ответил, – «Да, понравилась». – «Но это же как фантастический боевик.. вот Вы, как пастор, как относитесь к такой литературе?» – «Литература не должна всегда на сто процентов служить лишь для назидания. Бог создал все, чтобы человек умел наслаждаться». И если книга состоит только лишь из нравственного поучения, то она не удержит читателя, она не интересна. Она не доставляет человеку удовольствие. Умение доставить удовольствие читателю отличает хорошего писателя от плохого. Человек может быть очень хорошим богословом, но не умеет передать это нужными эмоциями в тексте, из-за этого его книги просто невозможно читать.

- Как раз выложили интервью Ольги Чигиринской, и интересную мысль сказала Сергею Грищуку (интервьюеру): « У людей, которые сознательно ставят задачу написать именно апологетику с целью защиты веры в художественной форме, как правило, получается плохо. Назидательно, слащаво и уныло. Взять Макдональда, Льюиса, Толкиена и остальных, которые собирались все вместе, они отдельно писали публицистику, апологетику, как публицистику, а прозу как прозу. У них получалось хорошо».

Так вот она говорит «если я хочу написать какую-то вещь классную, я беру ту проблему, которую я хочу, которая мне интересна, я сама над ней искренне размышляю. Я даю ее герою, и вместе с героем ее решаю. Получается вкусно, а если я сама знаю все ответы, и начинаю назидательно, свысока учить, получается плохо. Гораздо лучше брать героя, допустим верующего,  протаскивать его, как Иова, через неурядицы и ставить ему мучительные вопросы, причем те самые, которые мучаю тебя, чтобы не было готовеньких ответов и рецептов».
Интересно, как ты – подаешь какие-то примеры, назидания? Или просто у тебя экшн?

- Разумеется, я использую какие-то духовные примеры, принципы. У меня всегда будет персонаж, у которого будет духовная битва, духовная внутренняя борьба, герой будет бороться с внешними и внутренними барьерами. Например, в книге «Силуэты» главный герой окажется ни с чем, окажется обманутым, его жизнь будет сильно потаскана, и в какой-то момент он услышит Евангелие. В тексте я постарался выразить это в ненавязчивой форме, чтобы не отпугнуть читателя, но все подводится к тому, что Бог спасает жизнь этого человека. И человек посвящает свою жизнь Богу. Я стараюсь такие вещи делать очень аккуратно, это как хирургия: чтобы попытаться удовлетворить читателя христианина ты можешь просто создать персонажа – идеального христианина без пороков, с такой-то деноминации, и вот вокруг него все крутится. Но автор также может создать персонажа, который как и мы когда-то был обычным грешником, и постепенно Бог делает свою работу в жизни этого человека. В жизни этот процесс может длиться годами. В тексте это может свестись к нескольким ярким дням, за которые герой пройдет все эти этапы которые в жизни тянутся годами.

Мы как бы ускоряем время, и читателю будет интересней следить за таким персонажем. У читателя не должно сложится впечатление, что ему пытаются навязать какую-то христианскую проповедь, мораль, которая и так, в принципе, всем понятна. Но через персонажа, его переживания, внутренние борения автор показывает, как это работает на самом деле, на практике. Поступки героя, его решения и дальнейшие последствия формируют отношение читателя к тому или иному духовному принципу.

- А ты веришь, что человек, читая книгу, может искренне преобразиться? Я в последнее время начал задаваться этим вопросом. И на популярном сайте читал недавно статью «Книги, которые, изменяют жизнь» и задумался. Что значит «изменяют жизнь»? Человек перестал по утрам пить кофе или начал бегать по утрам? Разве это измененная жизнь или это просто измененная привычка? Я сам начал вспоминать, какие книги реально очень сильно на меня повлияли, так чтобы изменили меня в чем-то.

Ты веришь, что вот так можешь написать такую книгу, которая реально повлияет на жизнь, что человек не просто перестанет пить кофе по утрам, или наоборот начнет, а изменится его мировоззрение или изменятся его привычки, или эгоизм, допустим, уменьшится, он станет больше любить людей?

- Я считаю, что это должна быть цель каждого автора, как христианского, так и светского, – сделать читателя лучше. Но мы должны понимать, что это глупо – говорить, что есть книга, которая изменила мою жизнь. Мы не будем приводить в пример Библию, но даже Библию не достаточно прочесть всего лишь раз чтобы стать супердуховным христианином. Ты должен пребывать постоянно в этом, ты должен читать ее снова и снова. Читая художественную литературу, какие-то вещи в твоей жизни могут преобразится. Но какая-то книга не может однажды и навсегда изменить твою жизнь. Человек непостоянен. Он не может стать сегодня идеальным, и остаться идеальным до конца своих дней. Бог даже Аврааму сказал в возрасте 90 лет: «Ходи передо Мной, и будь непорочен» (Быт 17:1, прим. В.Б.).  Человеку уже было 90 с чем-то лет, он собирался умирать, а Бог ему сказал не расслабляться. Мы не можем сказать, что я взял книгу с практической психологии или какого-то проповедника и мне больше ничего не нужно. Я прочитал, я все понял, в моей жизни все стало идеально. Так не бывает. Ты будешь каждый день сталкиваться с новой борьбой, с новыми испытаниями, на которые в этой книге ты не нашел ответа.

Есть маркетинговый ход – купи мою книгу, она та самая, единственная, в ней все ответы. Но книг с таким лозунгом издаются тысячи каждый год. Человек, который однажды что-то прочитал и потом просто носится с этим…Ну, я считаю, что это не совсем полноценно. Нельзя рассчитывать на то, чтобы такой человек радикально что-то изменил в своей жизни.

"Чтение делает нас лучше.."

“Чтение делает нас лучше..” Книги на полке Алексея Деканя.

- Но в целом ты веришь, что написанная книга, от начала до конца может повлиять?

- Да, конечно. Чтение делает нас лучше.

Значение имеет повлияла ли книга на человека, который прочитал ее…

- Сейчас читаю Достоевского «Братья Карамазовы», интересно, что там есть ярко выраженный христианин Алеша Карамазов и ярко выраженный нехристианин Иван Карамазов. Но там нет переломного момента, обращения в веру. Я заметил, что многие христиане хотят момент покаяния вставить в книгу, вначале, в конце, но вставить его. У Достоевского это нет. У него уже верующий человек, и он просто живет в любви. Алеша Карамазов просто заботится об окружающих. Но то, что я вижу уже: там просто показаны жизни людей, как они подходят к одним и тем же вопросам. Почему, как ты думаешь, христиане используют такие переломные моменты? И я сам поймал себя на мысли, что я хочу обязательно это вставить в книге, которую я пишу. И вставляешь ли ты? И считаешь ли, что это обязательно нужно делать?

- Это очень интересный вопрос. Спорный. Возьмем к примеру христианскую аудиторию, она очень требовательная, не любит прощать полумер, и я не большой фанат общения именной с этой аудиторией, потому что это как раз те люди, которые не любят художественную литературу. Каждый их комментарий под любой художественной книгой содержит массу обвинений, обличений и упреков. Таким людям более импонирует чтение каких-то богословских трудов, чем книг построенных на выдуманных персонажах. Я считаю, что необязательно характер героя должен быть полностью сформирован, именно процесс, покаяние, или какие-то другие поставленные цели, они не обязательно должны быть явно изложены в тексте книги. Я считаю, что иногда нужно дать читателю домыслить самому. В одной книге ты можешь сказать: я хочу, чтобы этот человек пришел к Богу, потому что этого требует сюжет, но это не должна быть самоцель. Мы не пытаемся покаять человека, который вымышленный. На самом деле для вечности не имеет никакого значения – спасется человек, которого вы придумали в книге или он останется убежденным атеистом.Значение имеет повлияла ли книга на человека, который прочитал ее, смог ли ты донести до него свое послание. Сказать человеку о важности выбора, для этого тебе не обязательно делать так, чтобы твой персонаж делал этот выбор. Ты можешь сделать так, что персонаж пошел совсем другим путем, но в фабуле самой книги читатель понимает, что «ага, персонаж сделал неправильный выбор, а вот это был правильный выбор». Что ты хочешь сказать своим текстом? Если ты хочешь раскрыть какую-то идею, тебе не обязательно чтобы все твои персонажи повторяли эту идею каждый абзац как мантру. Читатель просто может не дотерпеть до конца книги и бросит ее недочитанной.

- Ты знаешь примеры христиан-писателей, которые классно это делают? Они не просто умничают, или назидают, а они создают качественную художественную литературу?

На самом деле мы живем в такое время, когда у нас очень мало христианских писателей. То есть мы не можем говорить, что есть двадцать хороших писателей и тридцать плохих. Есть всего около десятка писателей, это учитывая и западный, и наш постсоветский рынок. В принципе, среди них есть и хорошие, и плохие. Есть те, которые иногда наступают на грабли. Мне, например, нравятся некоторые книги Фрэнка Перетти. В некоторых книгах он умело пытается отойти от клише. У него есть книга «Монстр», которая не рассказывает о человеке, который покаялся, пришел к Богу. Она рассказывает о трагедии, о похищении, присутствует насыщенный экшен. В данной книге он хотел показать, что теория эволюции неверна. Через сюжет он пытается донести эту мысль читателю. Я потом просматривал отзывы на этот роман, христианская аудитория сильно обиделась на автора, в этой книге никто не покаялся, не было персонажа, который кричал бы «Иисус Господь!». Да, автор пошел по иному пути, и многих этой книгой разочаровал. Но Перетти просто хотел написать хорошую книгу, и ставил совсем другие цели, иные от тех к которым привык читатель. И при этом, читая эту книгу, ты понимаешь, что писал ее христианин. Я считаю, что настоящий мастер пера должен уметь переключаться, пробовать новые тропы. И не обязательно в каждой книге повторять одни и те же примеры.

Литература должна быть живая, полноценная, она не должна быть «инвалидом»

- Ты меня прямо удивил, я не знал, что обязательно должна быть молитва покаяния в книге. Именно это требование целевой аудитории христианской, хотя думал о том, чтобы это вставлять. Думаю, что как раз неверующая аудитория будет воспринимать это в штыки. Все должно быть органично. А есть еще какие-то имена?

Последнее время мне очень нравятся книги Анатолия Шкарина (наше интервью с Анатолием – по ссылке). Во-первых, мне было просто интересно пообщаться с этим человеком, узнать о его служении. У него очень смелые книги. Это то, что мне понравилось. Будучи епископом церквей, в книгах он может позволили себе довольно таки резкие, смелые вещи. И он прибегает к такие инструментам, которые некоторые христиане испугались бы использовать. Я считаю, что это очень грамотный подход, потому что литература должна быть живая, полноценная, она не должна быть «инвалидом». Мы не должны искусственно производить обрезание: «я не буду писать о насилии, о грешниках, скверных людях», потому что это как-то это не вписывается в христианское мировоззрение. Анатолий Шкарин умеет очень грамотно вплетать это все в сюжет, его книги я бы рекомендовал для прочтения.

- Еще может кто-то?

- Я люблю классиков. Мне нравятся книги Клайва Льюса тем, что он разделяет художественную литературу и публицистику. Мне нравится вся его публицистика, все его эссе, догматы типа «Просто христианство». С точно таким же восторгом я читаю все его художественные произведения. «Космическая трилогия», «Хроники Нарнии». Интересно, что у него есть многомиллионная аудитория, которая состоит из людей, абсолютно не имеющих никакого отношения к христианству и к церкви, и также есть аудитория, которая любит все его эссе, публицистику. Он вписывается в два этих мира. Для того мира он говорит притчами, а для людей церковных он говорит понятным для них языком. Также как это делал Иисус. Он с миром говорил притчами, прообразами, а уже Своим ученикам разъяснял понятным, полноценным языком. Клайв Льюис в этом плане мастер. Вот художественная литература, которую он для своих племянников писал, а вот богословская литература. Ты можешь выбрать какую-то часть из этого, ты можешь выбрать все.

- Мне кажется, Толстой тоже пришел к этому. Он сначала создавал только художественную литературу “Детство”, “Война и мир”, “Анна Каренина”, потом пришел к Богу, немного по-своему пришел, но все равно его книги очень сильно приводят к Богу, та же «Исповедь», допустим. Но есть люди, которые читают только его художественную, любят его за «Анну Каренину» и «Войну и мир». А есть те, кто читает и его книги о вере. 

Это нормально, это показывает мудрость писателя. Он знает своего читателя, он не закрывает себя от аудитории.

Идея одного романа пришла ко мне, когда я взял в руки рулон с бумажными полотенцами. 

- Давай поговорим о тебе. Сколько времени в среднем ты создаешь книгу? От задумки до последней точки в отредактированном варианте, а не черновике.

В среднем уходит около года на рукопись, плюс на работу с редактором может уйти несколько месяцев. И это время включает в себя большие перерывы, пробелы. Но я ставлю себе цели, например, в таком-то месяце в таком-то году я должен закончить рукопись. То есть, если я расслабился, сбавил темп, то я понимаю внутренне, что у меня есть какой-то deadline (крайний срок – прим. В.Б.), и я должен буду потом писать больше в будущем. Также рынок сейчас не такой приветливый для писателя. Мало писателей, которые пишут для того, чтобы заработать деньги, поэтому в основном все писатели занимаются какой-то своей основной работой, обеспечивают свои семьи, а потом они находят свободное время для написания книг, так как тиражи одна-две тысячи копий не принесут большого дохода. В данный момент такая вот ситуация на рынке.

Я стараюсь писать по эпизодам, беру главу и разбиваю ее внутренне на 4-5 эпизодов, потом каждому эпизоду придумываю заголовок, я уже знаю в каком эпизоде и с какими персонажами, что будет происходить. И потом, когда я сажусь, то работаю над эпизодом от начала до конца. Это мое такое внутренне правило, я не могу бросить посреди эпизода персонажа, потому что если я вернусь, то я уже не прочувствую полностью динамику самого повествования, я могу упустить ее.

- Как приходит задумка? Ты ее выбираешь или она тебя? Есть хорошая цитата Ричарда Баха: «Мне вовсе не нравится писать книги, если я только могу повернуться к какой-то идее спиной и оставить ее там во мраке за порогом, то я даже не возьму в руки перо. Но время от времени передняя стена вдруг с грохотом разваливается и рассыпается вокруг водопадом стеклянных брызг, кирпичные крошки, и кто-то, перешагнув через весь этот мусор, хватает меня за глотку и нежно говорит: «Я не отпущу тебя, пока ты не выразишь меня словами и не запишешь их на бумагу». То есть, по сути он говорит, что «если бы я мог, то не писал бы, но не могу». Как у тебя?

Идеи, задумки приходят по-разному, нет какой-то такой шкатулки, в которую ты засовываешь руку, и достаешь идею.

Например, идея одного романа пришла ко мне, когда я взял в руки рулон с бумажными полотенцами. Я покрутил рулон в руках и сказал – «ага, фонограф». Было такое изобретение, которое воспроизводило звук прокручивая барабан, формой напоминающий рулон полотенец . И на основании этого я создал сюжет детективного рассказа о том, как человек, чтобы спрятать тайное послание, записал его на основании рулона бумажных полотенец, и это послание можно воспроизвести на фонографе. Такие идеи могут прийти мгновенно. Но бывают моменты, когда я сижу и пытаюсь перебрать мысли, подумать. целенаправленно ищу идею. В принципе, я не знаю ни одного писателя, у которого были бы проблемы с идеями. В основном  идей очень и очень много. Просто ресурсов для их реализации не у всех хватает. Многие писатели умирают, так и не реализовав всех своих идей.

Один писатель даже издал сборник «Мои идеи, которые я бы хотел издать, но не успел, поэтому если хотите, возьмите эти идеи». Бывают моменты, когда у человека кризис какой-то, у него есть идеи, но он не может заставить себя переступить какую-то черту и реализовать их. Поэтому если взять статистику в отношении меня – «идеи меня находят, или я идеи», то у меня скорее ничья. Есть некоторые писатели, которые используют идеи, которые они почерпнули еще в детстве, потом они их реализуют. У меня есть идеи, которые я в детстве придумал как основы для книги, и только сейчас я размышляю, что можно было бы что-то использовать из этого.

- Есть у тебя книга всей жизни? Вот, допустим, Зощенко писал классные рассказы, но книга всей его жизни, называется «Перед восходом солнца», там он боролся со своими страхами и он их победил, как ему казалось. И он написал эту книгу, чтобы помочь другим. Его за эту книгу “съели” в Советской стороне. Или Пастернак, который создал «Доктора Живаго». Есть у тебя книга всей жизни или идея, для которой ты понимаешь, что рано еще, но когда-то ты возьмешься и напишешь классную книгу?

Скорее всего, именно этой книги у меня еще нет, но у меня еще все впереди в этом плане. Я верю, что в будущем будет такая книга, но на данный момент, я бы не сказал, что какая-то из моих идей отвечает таким амбициозным запросам. Перед тем как начать работать над новой книгой я ищу сюжет, и когда понимаю что у меня есть желание посвятить себя именно этой идее, я беру и реализовываю ее.

111

- Почему стиль фэнтези?

- В стиле фэнтези у меня написана только одна книга. И эта книга будет входить в цикл, который мы с издателем решили назвать «Нурлиньская Летопись». Первая книга, которая будет издана в начале 2015 года. Она уже полностью готова: отредактирована, проиллюстрирована, сверстана. Эта книга называется «Смеющийся сокол и Длань Эмихола», книга написанна в жанре технофэнтези. Второй том этой книги будет походить на стиль стимпанк (паровые двигатели, готика, дережабли), поэтому я не привязываюсь к какому-то одному стилю, люблю смешанные стили. Фэнтези – это хорошие инструмент, которым пользовались еще классики, они использовали его, чтобы какие-то духовные принципы показать через призму сказки. И такой жанр очень хорошо воспринимается читателем. Он не устарел, им можно пользоваться. Но я не ограничиваю себя этим жанром. Первый мой изданный роман «Силуэты»написан в жанре фантастический боевик, триллер. Также у меня есть в работе остросюжетный детектив, над которым я работаю. Очень много разных жанров. Я ищу свою среду обитания на данный момент, как начинающий автор. И когда я пойму, что мне, например, больше комфортно с эльфами, троллями а не среди звездолетов, то я останусь именно в этой среде обитания. Пока я пробую те жанры, которые считаю интересными.

А как ты эпоху выбираешь? Вот я начал читать «Смеющегося сокола», и я с таким интересом читал эти испанские имена, выдуманное оружие… Как ты все это выбираешь? Как это приходит?

Говоря об Испании, это страна, которая очень сильно влияет на людей. В моем случае, я пару лет назад со своей женой побывал в Испании: Барселоне, Террагоне. На меня эта поездка сильно повлияла. Особенно архитектура. Как-то это отложилось, и вот Испания фигурирует почти во всех моих наработках. Есть вещи, которые прекрасны, и когда они касаются тебя, то ищут выход наружу.

 Как я выбираю эпоху, это очень хороший вопрос для людей, которые интересуются писательством. Есть книги, в которых детально передана эпоха, показывают быт, для того, чтобы создать какую-то декорацию. Например, мы берем пиратские шхуны и меняем это все на звездолеты и галактики, при этом мы оставляем сюжет без изменений.  Что, по сути, мы потеряем? Герои будут такими же, развязка, сюжет, динамика, ритм, темпоритм сюжета буду без изменений. Просто есть люди, которые больше любят пиратские шхуны, а есть, которые любят «Звездные войны».

Выбирая эпоху, писатель решает, с какой аудиторией он будет общаться. На основании этого он строит колорит, берет персонажей, культуру, быт. При этом, я считаю, что писатель может смешивать эти вещи. Например, в моем романе «Смеющийся сокол» я взял эпоху 13-14 веков, это был период, когда только зарождалось огнестрельное оружие, и я поместил в книгу наемника альмогавара,  это были такие каталонские наемники, которые фехтовали короткими мечами, сражались, их часто нанимали герцоги и короли. Я хотел показать период, когда умение владеть копьями и мечами обесценились, потому что на смену им приходило огнестрельное оружие. Именно в 13-14 веках, когда были альмогавары, не было полноценного оружия, и мне нужно было как-то это решить. И я придумал свое оружие, вышла некая альтернативная фантастика. Даже классики, которые писали исторические романы, использовали такие инструменты. Они брали какую-то эпоху и чуть-чуть события подвигали на столетие вперед, чтобы динамика сюжета была более насыщенной.

- Подоплека моего вопроса еще в том, что я неисправимый реалист. Не могу писать даже о 80-х годах 20-го века. Я ведь их не знаю так хорошо. Поэтому меня всегда интересовал вопрос, почему не писать о своей эпохе? Ты же не знаешь всего, почему пишешь о будущем либо о прошлом? На 6 столетий назад ведь глубоко так не изучишь…

Я считаю, что читатель ничего не теряет и не ограничивает себя, когда читает литературу, описывающую другую эпоху. Я вот, например, не очень люблю современную российскую литературу, которая рассказывает про ментов, коррупцию, алкоголизм.

Когда я написал роман «Силуэты», он описывает наше время, и мне нужно было сталкиваться со всеми этими спецслужбами, коррумпированными подразделениями, милицией, национальной обороной, то эти вещи мне не интересны абсолютно. Но есть романы, которые позволяют выбрать эпоху, которая соответствует твоим ощущениям. Фэнтези – это сказка, если бы я взял бы не каталонского наемника, который умеет фехтовать и стрелять, а Гришу, который работал на заводе, а потом его уволили с завода, потому что там закупили новые станки, которые могут выполнять все функции Гриши, и Гриша больше не нужен… Такая книга была бы адресована уже иной аудитории. Это было бы уже не фэнтези, а городское фэнтези, и такого, на самом деле, очень много в наше время. Этот жанр временный. Он популярен сейчас, но через какое-то время он будет никому не интересен. Потому что, то, что было актуально, через тридцать лет, все эти мобильные телефоны, компьютеры будут непонятны читателю.

А читая Клайва Льюиса или Толкиена, мы понимаем, что это классика. Неважно, в каком времени живет читатель, он все равно будет понимать, что происходит в книге. Потому что это заложено в самом повествовании. Я считаю, что некоторые книги, они просто обязаны описывать какую-то другую эпоху. Например, тот же Фандорин у Акунина, он вписан в историю дореволюционную, и это придает его книгам очень много романтизма. А если взять все книги, которые Акунин пытается писать уже о современном быте, про внука Фандорина, например, как он приезжает в современную Москву …романтика вся теряется. У меня это даже больше вызывает раздражение.

- Есть ли у тебя писательская дисциплина? Например, Хемингуэй вставал очень рано утром, писал каждый день пока еще есть вдохновение, потом прерывал, и больше не писал, а подсознание все время работало. А Гюго, или Флобер, наоборот писал всю ночь, а потом утром просыпался, отдыхал, гулял, и потом вечером садился и всю ночь писал. Как у тебя?

- У меня нет особого графика. Я пытаюсь писать в свободное время, когда дома нет никого. У меня двое детей, и это очень сложно поймать момент, когда в квартире тихо. Поэтому я стараюсь сейчас писать или поздно вечером, или когда дети гуляют. И как я уже сказал, я стараюсь писать по эпизодам, ставлю себе выполнимые цели.

Когда ты написал про «Смеющегося сокола» в письме мне, ты сказал, что это гибрид Клайва Льюиса и Терри Пратчет. Не боишься, что люди так и воспримут ее, как копию что ли? Я даже смотрел карту внутри книги, она очень похожа на карту из “Хоббита”. У меня такое впечатление, может оно и единичное. Всегда интересны оригиналы, а не копии. В чем отличие твоей книги?

Ты упомянул про карту, и мне недавно одна девочка прислала фотографию карты из книги про мумитроллей, и сказала, что я взял идею оттуда. А я никогда не читал книги про мумитроллей и не видел ее в глаза. Тот человек, который читал хоть какую-то сказочную книгу, он скажет, что там была карта, и она очень похожа на мою карту. То же самое, про плагиат, про подражание…Это очень болезненная тема. Об этом мало кто говорит. Мы можем взять родоначальников фэнтези Толкиена и Льюиса, которые писали в принципе одновременно и их труды эквивалентны. Но никто не говорит, что они как и породили этот жанр, так и похоронили его для писателей последующих. Каждый писатель, который берется писать в жанре фэнтези, он ставит себя под это клише, и автоматически становится подражателем этих двух писателей.

«Хроники Нарнии» и «Властелин колец» – это два замечательных мира, абсолютно разных. Они очень детально проработаны. И эти писатели настолько сильно увлеклись, что задействовали в этих книгах почти все жанровые ходы, приемы, сюжетные повороты, какие-то христианские прообразы. Это все было в этих книгах. И поэтому каждый человек, который пытается работать в этих жанрах, он в той или иной мере скатится в плагиат. И я прекрасно понимаю, что есть люди, на которых ты смотришь, они были до тебя, сделали что-то хорошее, а твоя ответственность иметь это в виду и создавать что-то свое. Не стесняться, если  у тебя будут какие-то похожие вещи. Карта будет у тебя, или творец миров, как Аслан, например, или спаситель, как Гендальф. Потому что, это все инструменты, которые многие авторы используют. Явный плагиат – это нехорошо, но есть вещи, из которых можно брать и черпать.

- Мы обсудили только христианских авторов. А вообще, каких авторов ты читаешь? Какие тебя вдохновляют?

- Я такой человек, я читаю все время, non-stop. Слушаю книги, читаю бумажные, читаю на компьютере и на планшете, поэтому очень большой поток литературы через меня проходит. И большой процент этой литературы – второсортная. Но иногда встречаются перлы, но для этого тебе нужно прочесть много такой средней литературы. Я  очень люблю  классическую научную фантастику. Люблю Бредбери. Недавно я открыл для себя Бредбери в украинском переводе,  прочитал «Кульбабове вино», я по-новому познакомился со своим любимым писателем. Мне очень нравятся комментарии к Библии пастора Джона Корсона, у меня почти все его книги. На русском они не издавались, но одну из книг «День пути» перевела на моя жена. Также я люблю читать биографии известных людей, ученых, христиан. Советую все, кто как-то хочет заниматься литературой,  обязательно ознакомится с книгамиСтивена Кинга, потому что его книги, как целое пособие писательского мастерства. Да, они сложные, грубые в каких-то местах, но это человек, который не просто так зарабатывает свои миллионы. Я также советую Акунина, Честертона. Клайва Льюиса, все его эссе, христианские догматы, записи на радиостанциях, все эти вещи доступны и их можно найти. Это очень полезная литература.

- Топ-5 книг, которые ты рекомендуешь для тех, кто хочет хорошо писать?

- У меня есть три категории литературы и в каждой категории по две книги. Из художественной:

  1. «Марсианские хроники» Бредбери,
  2. «Цветы для Элджерона» Кизи.

 Для писателей посоветую две вещи:

  1.  Стивена Кинга «Как писать книги», это очень простая попсовая книга для  тех, кто желает заняться литературой;
  2. все изданные семинары по литературе Генри Лайона Олди.

А из христианских эссе я хочу посоветовать:

  1. “Просто Христианство” Клайва Льюиса. Я считаю, что это книгу каждые пару лет каждый христианин должен перечитывать.
  2. А также Честертона «Вечный человек».

- Ты, по сути, только начинаешь. Какие у тебя планы? О чем хочешь написать? Есть ли к тебя тема, которую ты хотел бы раскрыть?

- В данный момент я дописываю роман «Смеющийся сокол и Пики безрассудства», это вторая книга из цикла. Я собираюсь заняться адаптацией этих романов на украинский язык. И у меня есть еще несколько проектов, над которыми я работаю. Хочу закончить детектив «Лабиринт для Стербека». Есть еще несколько наработок романов, и также появилась недавно идея сделать небольшой сборник рассказов о звездах и человеке.

Хочу попробовать написать книгу сразу на украинском языке, и хочу, чтобы эта книга была неким ответом на книгу «Облачный атлас», чтобы в христианской литературе было что-то похожее, более нравственное. Хочу взять историю человека и от самого создания, от Адама, показать стремление человека к небесному, к звездам, и закончить рассказом, где события будут происходить на космической станции, когда человечества уже давно нет. Надеюсь что-то получится из этого.

Помните что за спиной у вас никто не стоит!

- Как твои книги покупают? Какие отзывы читателей? Я даже видел на форуме издателей твою книгу.

- Мне все еще сложно разобраться во всех процессах. Книги еще не проникли на светский рынок, и все люди, которые пишут хорошие отзывы, это люди, которые переступили барьер и заказали книгу через интернет-магазин. Я с нетерпением жду, когда хоть одна из моих книг прорвет эту брешь, и она проникнет в популярные сети книжных магазинов, и я смогу узнать реакцию читателя, который приходит в магазин, берет книгу и покупает. На данный момент отзывы хорошие. У меня есть многие инструменты, через которые я могу в интернете проверять отрывки рукописей. Пишет, например, мать двоих детей, что она с удовольствием прочла своим детям (шесть и девять лет) сказку о «Смеющемся соколе». Потом мне неверующий человек написал, что очень ему понравилась книга и заставила размышлять о духовных ценностях. Человек прочитал и что-то духовное для себя открыл через эту книгу. Я радуюсь таким вещам.

- Дай несколько советов из своего опыта тем, кто хочет служить словом. Первый этап самый сложный: начать писать, отправить, издать. Сложно себя пересилить, победить всякие страхи. Как ты прорвал эту брешь в себе?

- Во-первых, должна быть цель, на самом деле это не очень сложно. Мы планируем. Каждый новый год мы ставим цель сделать ремонт, купить велосипед, обновить гардероб, еще что-то сделать. И написать книгу – это точно такая же цель. Я в своем электронном планировщике поставил в список задач цель написать книгу. И даже, когда я месяцами не писал свою книгу, я открывал планировщик, и видел эту цель. Ставя цель перед собой, ты, так или иначе, идешь к ней, или ты видишь, что отстаешь от нее, и начинаешь догонять ее. Поэтому это самое первое.

Второе, это дисциплина, конечно. Неважно, какой у вас график, вы должны понимать объем, сколько ресурсов будет затрачено, и сразу нужно определиться с форматом. Если вы пишете рассказ, это одно, если вы хотите написать какую-то эпопею, вы должны понимать, хватит ли вам сил и энергии, чтобы дойти до финиша. Потому что лучше попробовать начать с чего-то маленького, чем браться за какие-то сложные вещи. Это все занимает много времени. некоторые книги могут занять от одного до пяти лет. Есть писатели, которые больше десяти лет писали одну книгу, и на это не каждому хватит терпения. Но ставя цель книгу можно написать и за полгода. Помните что за спиной у вас никто не стоит, будьте терпеливы к себе и все у вас получится.

Общался Владимир Багненко

 

источник http://obodrenie.info/persons/interview-with-christian-writer-alexei-dekan

Write a comment

Comments: 0